– Вы наше здание сразу увидите, – пообещала фрау Фольк, с которой мы заранее договорились об интервью. Она в этом департаменте руководит одним из важных отделов.

И ведь действительно трудно было пройти мимо искомого шестиэтажного дома, вполне стандартного, если бы не одна существенная особенность: весь его фасад, снизу доверху, покрыт зеленой травой, а на уровне четвертого этажа в глаза издалека бросается сине-красная цифра “48”.

Вот таким необычным образом сразу заявляет о себе 48-й департамент венского магистрата, тот самый, который отвечает за чистоту.

– В какой-то степени – да, – ответила она. – И это наш фирменный стиль. А еще – прагматика, чисто функциональное решение, призванное помочь с термозащитой, естественным кондиционированием воздуха. Мы были первыми, а сейчас такие “газоны” на фасадах уже широко используют другие.

* * *

Рассказав о своих впечатлениях от посещения мусоросжигательного завода, я попросил фрау Фольк ответить на вопросы, которые все еще оставались неясными. Например, про ту самую свалку, где, как мне накануне рассказали, хоронят выпавшие из печей в осадок шлак и золу. А ведь свалки, как я слышал, отныне в Австрии законодательно запрещены?

Ульрике Фольк: Сами свалки не запрещены, просто есть целый свод требований, которые надо исполнять. Одно из главных заключается в том, что складировать там можно лишь отходы, прошедшие предварительную обработку. В нашем случае это зола и шлаки, которые уже неспособны микробиологически разлагаться, то есть отравлять атмосферу вредными выделениями.

Наша цель: на сто процентов обработать остаточный мусор. Установки по сжиганию и многоступенчатые системы по очистке дыма выполняют эту задачу почти полностью. Но “почти” означает, что небольшая часть в виде золы и шлаков после сжигания остается.

“Небольшая” это сколько?

Ульрике Фольк: В год нам приходится свозить на полигон порядка 160 тысяч тонн. Предварительно золу и шлак уплотняют, затем укладывают ровными слоями, а сверху присыпают землей и засаживают травой, кустарником. Там потом пасутся козы, вот смотрите – они на этой фотографии. Нет никаких ядовитых веществ или выделений.

Готовясь к встрече с вами, я прочел, что подобные остатки от сжигания используют как сырье для материала при строительстве автомагистралей…

Ульрике Фольк: В Германии – да, а у нас, в Австрии, законодательство это запрещает.

На полигоне соблюдаются строжайшие меры безопасности во избежание загрязнений грунтовых вод. Под всей его территорией сооружен водонепроницаемый фундамент, по периметру он обнесен тоже непроницаемой железобетонной стеной. Вот в такой искусственной “ванне” и хранятся отходы. Кстати, окружность этого полигона составляет четыре с половиной километра. Он расположен на северо-востоке Вены на территории бывшего карьера по добыче щебня.

Все там мониторится: уровень подземных вод, их качество, возможное выделение метана и другие показатели. Откуда метан? Двадцать лет назад сюда вывозили остаточный мусор. В наши дни газ отсасывают и используют для выработки электроэнергии. Длина трубопроводов, предназначенных для этой цели, – десять километров.

Для использованных бутылок есть два разных типа контейнеров – один для светлого, другой для темного стекла.

Нас, департамент “48”, касается, как я уже говорила, только сбор и утилизация остаточного мусора, а также переработка биоматериала. Все остальное – металл, стекло, пластик, бумагу и картон – идет на вторичную переработку за счет производителей, которые вперед оплачивают городу предстоящие расходы.

Электроприборы, бытовую технику, батарейки вы обязаны выбрасывать только там, где для них есть специальные емкости. Также существуют места сбора использованной одежды, обуви, мебели, предметов домашнего обихода.

Правда ли, что нарушителей правил раздельного сбора мусора ждет наказание в виде денежного штрафа?

Ульрике Фольк: Вопреки слухам этот штраф небольшой. Если нарушитель не злостный, то он заплатит всего пятьдесят евро. Такому же наказанию подвергнут человека, если он бросит окурок мимо урны или если не уберет на прогулке за своей собакой.

В том случае, когда дом многоквартирный и вычислить нарушителя не представляется возможным (как узнаешь, кто поместил бутылку в бак для бумаги?), то мы выставляем дополнительный счет администрации дома или его владельцу. Если же нарушитель злостный, то санкции могут быть и покруче – штраф до двух тысяч евро.

Таким образом вы, наверное, уже приучили своих граждан к порядку?

Ульрике Фольк: О, если бы это было так! Всегда можно достичь лучшего результата. Могу лишь сказать, что мы в числе лидеров в Европе.

Гуляя по Вене, я обратил внимание на то, что ваши мусорщики облачены в безупречно чистую форменную одежду, а мусоровозы словно вчера сошли с конвейера…

Ульрике Фокс: Да, и это тоже часть нашей общей стратегии. Все профессии, связанные со сбором и утилизацией отходов, считаются хорошо оплачиваемыми и престижными. На подсознательном уровне это дисциплинирует жителей. Точно так же, как и порядок на площадках, где расположены контейнеры, четкий график их опорожнения.

А кто эти люди в форменных одеждах оранжевого цвета? Наверняка в основном экспаты?

(Но тут моя собеседница проявила завидную политкорректность):

Ульрике Фольк: Наши работники говорят на ста сорока шести языках. Из более трех тысяч человек тысяча сто заняты непосредственно в мусорной сфере. Конкурс на каждое место большой, благодаря этому мы можем отбирать самых пригодных.

Еще я слышал, что у вас есть специальное подразделение, которое занимается просвещением и пропагандой – это правда?

Ульрике Фольк: Есть сеть советников, которые регулярно посещают дошкольные учреждения и школы. В старших классах дети делают доклады по нашей теме, их регулярно приглашают на экскурсии к нам на предприятия.

И взрослых тоже надо просвещать. Для них размещаем информационные стенды на улицах. Ежегодно в сентябре в 17-м районе Вены проводим фестиваль мусорщиков, где наряду с серьезными просветительскими акциями проходят всякие развлекательные мероприятия. В этом году такой праздник посетили сорок шесть тысяч горожан.

Наконец, хочу присоединиться к поздравлениям по поводу награждения вашего 48-го департамента Международной премией за достижения по поддержанию чистоты в городе.

Ульрике Фольк: Вижу, вы хорошо подготовились к этому интервью. Спасибо! Это уже далеко не первая награда. Но, как я уже сказала, нет предела совершенству.

* * *

Завершив разговор с фрау Фольк, я вышел из ее покрытого травой дома, завернул за угол и оказался в просторном и светлом торговом павильоне, где покупателям предлагался широчайший спектр товаров. Чего там только не было: детские игрушки, горные лыжи и иной спортинвентарь, одежда, бытовая техника, книги, старые пишущие машинки, радиолы, чемоданы, сумки, посуда… И все это вполне качественное добро поступает сюда… с городских свалок. Сто тонн каждый месяц!

“Старьевщик-48” – так можно перевести с немецкого название этого магазина, который очень популярен у венцев и вовсе даже не у тех, кто “без определенного места жительства”. Ежедневно сюда приходят более тысячи человек. Дизайн “Старьевщика” так понравился телевизионщикам, что раз в месяц здесь записывают литературную передачу для одного из популярных каналов.

Торговля идет полным ходом, а вырученные средства отправляются общественному объединению по защите животных.

Да, нам есть чему поучиться у Вены. И прежде всего – тому продуманному системному подходу, который город демонстрирует, внедряя у себя опрятность и чистоту. За рамками моего рассказа остались альтернативные источники энергии, которые сейчас активно вытесняют углеводороды. Я не поведал вам о подземных хранилищах, откуда мусор за несколько секунд извлекают с помощью вакуумных насосов. Много чего еще осталось “за кадром”.

Но, сказать по правде, лично мне не дают покоя эти символы: пасека на крыше венской Ратуши, соколиные гнезда на трубе мусоросжигательного завода, трава на фасаде департамента “48”, ежемесячные телетрансляции из магазина, где продают предметы со свалок…